Обмен форматов с неясной доплатой
Опубликовано: 06.09.2018
Наутро после завершившейся поздно вечером встречи Ангелы Меркель и Владимира Путина все ведущие СМИ процитировали главного редактора радиостанции «Эхо Москвы» Алексея Венедиктова, который в своем Telegram-канале сообщил: «На встрече Меркель — Путин канцлер подробно излагала план введения миротворцев на Донбасс (30—40 тысяч) и создания там международной администрации».
Новости Украины Обмен форматов с неясной доплатой
Внимание к новости, не имеющей (пока) абсолютно никакого официального подтверждения, легко объяснить тем, что Алексей Венедиктов весьма информированный журналист, имеющий, несмотря на акцентируемую им оппозиционность к Кремлю, каналы коммуникации с российской властью, а также с другими сильными мира сего. Его принято считать не замеченным в «фейкометстве» и распространении недостоверной информации.
Р0CCUЯ СБUBAET CШA С H0Г! САУДUTЫ С РУССKUMU - Cергей Лавров
Впрочем, 19 мая Венедиктов уже заявлял в эфире «Эхо Москвы»: «Год тому назад госпожа Меркель, как известно, предложила введение миротворцев на Донбасс, и целый год это обсуждалось, и мы не сказали — нет». Непонятно, это была некая секретная информация, доступная эксклюзивно Венедиктову, или его грубая ошибка, ибо публичные высказывания Меркель такого рода неизвестны. Да и вообще дело обстоит как раз наоборот — тема миротворцев стала всерьез обсуждаться на переговорах по Донбассу только после того, как ее около года назад озвучил как раз Путин.
Жаркое политическое лето. Мысли об Украине не оставляют Алексея Венедиктова даже на отдыхе...
А немногим более месяца назад г-н Венедиктов в том же своем Telegram-канале привел якобы заявление Курта Волкера следующего содержания: «Соглашение, подписанное в Минске, должно называться не мирными соглашениями, а соглашением о разделе Украины, которое было принято Германией, Россией и Францией. Минские соглашения не являются решением проблемы и фактически обеспечивают легитимность российского вторжения в Украину».
Такое сообщение, безусловно, тянуло на мощнейшую сенсацию (как и нынешнее — о 40 000 миротворцев).
Хочу обратить внимание читателей на то, что в т. н. плане Гоуэна*, который мы подробно разбирали около полугода назад, было указано вдвое меньшую численность. При этом отмечалось, что и такое количество «голубых касок» будет крайне трудно собрать.
Признаться, цифры, озвученные, казалось бы, посвященным в тайны сильных мира сего Алексеем Венедиктовым (по крайней мере так он себя позиционирует), напомнили мне бессмертные слова Хлестакова:
«...директор уехал, куда уехал — неизвестно. Ну, натурально, пошли толки: как, что, кому занять место? Многие из генералов находились охотники и брались, но подойдут, бывало, — нет, мудрено. Кажется, и легко на вид, а рассмотришь — просто черт возьми! После видят, нечего делать, — ко мне. И в ту же минуту по улицам курьеры, курьеры, курьеры... можете представить себе, тридцать пять тысяч одних курьеров! Каково положение, я спрашиваю?» (Гоголь, «Ревизор» (действ. 3, явл. 6).
Но у меня есть выработанное жизнью журналистское правило — проверять и перепроверять любые источники, тем паче когда новость, исходящая из них, носит весьма сенсационный и выглядящий маловероятным характер. Вот и в данном случае поиски первоисточника этого заявления Волкера никакого результата не принесли, а в реальных заявлениях, которые он делал позднее, он продолжал ссылаться на Минские соглашения как на общепризнанный путь к миру в Украине (в своей, естественно, трактовке).
Не буду гадать, где российский коллега нашел и по каким причинам опубликовал оказавшееся фейковым заявление Волкера. Возможно, Венедиктова без его согласия использовали для «вброса» кому-то нужной дезинформации? Но приходится констатировать: к его инсайдам, по крайней мере на тему конфликта на Украине, нужно теперь подходить с большой осторожностью. Это касается и новой сенсации о конкретных масштабах возможного миротворческого контингента на Донбассе, якобы предложенного Меркель. Нельзя же упрощать характер встречи в верхах — с ее сложнейшими вопросами, влияющими на нее противоречивыми факторами и тончайшими дипломатически нюансами — до уровня сделки на Черемушкинском рынке в Москве.
Тем более что оценка визита российского президента в Берлин еще накануне его проведения выглядела двойственной. С одной стороны, это первый визит российского лидера в Германию для двусторонней встречи после начала украинского кризиса. Да, в октябре 2016-го Путин приезжал в Берлин. Но тогда речь шла о саммите «нормандской четверки». А двусторонние переговоры, имевшие место с 2015-го по 2018 г., регулярно проходили на российской территории (в Москве и Сочи). Поэтому сам факт ответного визита, а заодно и второго уже российско-германского саммита в течение года давал основания для мыслей о потеплении отношений между Россией и Германией.
С другой стороны, в ходе всех предыдущих поездок Меркель в Россию имели место пресс-конференции по итогам переговоров. Сейчас же стороны ограничились лишь заявлениями для прессы перед началом саммита (кстати, именно такой формат общения с прессой обычно практиковался в ходе визитов Порошенко в Берлин). Да, это обстоятельство можно приписать и времени переговоров — они завершались поздним вечером в субботу, и президент и канцлер могли заблаговременно пожелать не нагружать себя контактом с журналистами в преддверии выходного дня. Однако нередко замена пресс-конференций подобными брифингами означает, что сами стороны не ожидают каких-либо прорывов от переговоров.
В части заявлений касательно Украины было два момента — Донбасс и газ. Относительно первого Меркель сказала: «Основа есть и остается — это Минские договоренности. Хотя надо констатировать, что у нас пока нет стабильного перемирия. Надеюсь к началу нового учебного года сделать новую попытку обеспечить перемирие. И мы сегодня поговорим о возможности учреждения миссии ООН, которая смогла бы играть свою роль в мирном процессе, Германия в любом случае готова и дальше нести ответственность в рамках «нормандского формата».
Путин же заявил: «Мы, конечно, будем говорить об Украине, как сказала госпожа федеральный канцлер, в контексте урегулирования украинского кризиса, которое, к сожалению, никак не продвигается, имея в виду подчеркнуть безальтернативность реализации Минских соглашений, отметить нашу заинтересованность в работе в рамках «нормандского формата» и Контактной группы, готовность и далее оказывать содействие специальной мониторинговой миссии ООН (очевидно, Путин оговорился, во всяком случае в официальном немецком переводе этой фразы речь идет об ОБСЕ. — С. Б. ). Надеюсь, что нам удастся все-таки продвинуться по этому направлению.»
В общем, с обеих сторон — абсолютно традиционные, немногословные фразы. Да и в развернутом комментарии по итогам переговоров, который дал пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков, подробно говорилось о двустороннем сотрудничестве, чуть меньше — о проблеме сирийских беженцев и лишь вскользь, что «лидеры России и Германии обменялись мнениями по ситуации на Украине в целом, выразив обеспокоенность в связи с неясными перспективами продления истекающего закона об особом статусе Донбасса, что является достаточно важным элементом Минских договоренностей».
В целом же подтверждаются сделанные мной неделю назад выводы о том, что «нормандцы» не собираются откладывать новые попытки добиться прогресса в мирном процессе до окончания избирательной кампании в Украине, а американцы стараются «укрепить» Киев в том, чтобы он не шел на уступки. Стало известно, что торжества, посвященные Дню Независимости, посетит помощник президента по национальной безопасности Джон Болтон, а это очевидный жест поддержки в нынешней ситуации не столько Украины в целом, сколько Петра Порошенко лично.
Правда, одновременно (пока на уровне инсайдов) появилась информация о крайне неприятном для Порошенко разбирательстве в федеральном суде Вашингтона по подозрению в хищении государственных средств США, выделенных Украине, и выводе их через фиктивные государственные программы поддержки. Но кто поспорит с тем, что метод кнута и пряника наиболее эффективен для обеспечения должного «послушания»! Вполне вероятно, что главной целью визита Болтона и является разъяснение всех нюансов украинскому президенту.
Вероятно, в Москве понимают вышеприведенные расклады и не ждут каких-либо подвижек при нынешней власти в Киеве. В этом контексте стоит обратить внимание, что особо Дмитрий Песков выделил лишь «обеспокоенность в связи с неясными перспективами продления истекающего закона об особом статусе Донбасса».
Что же касается немецкой стороны, то Меркель уже и на публичном уровне дала понять, что, за исключением очередного перемирия к 1 сентября, не ожидает никаких шагов по урегулированию, по крайней мере до ввода миротворцев. Путин же неупоминанием темы «голубых касок» хотел показать, что эта тема для него не приоритетна, но оговорка засвидетельствовала, что он ожидает дискуссии по данному вопросу.
А когда речь зашла о проблемах с добычей и поставками газа, то каждая из сторон ограничилась парой фраз. Меркель: «В контексте Украины мы поговорим о газовом транзите. Я считаю, что даже после запуска «Северного потока-2» Украина должна играть свою роль в газовом транзите в Европу. Я очень довольна, что нам удалось начать переговорный процесс по этой тематике вместе с Европейским Союзом».
Путин: «Северный поток-2» — это исключительно экономический проект, он не закрывает возможности продолжения транзитных поставок российского газа через территорию Украины. Я знаю по этому поводу позицию федерального канцлера, которая постоянно эту тему поднимает. Хочу отметить, что главное, чтобы этот украинский транзит, он традиционный для нас, соответствовал экономическим требованиям, был экономическим во всех смыслах этого слова».
Т. е. почти единомыслие. Обратим внимание на то, что понятие «роль в транзите», о котором говорит Меркель, никак не эквивалентно понятию «объем транзита». Ну и совсем странно было бы, если б этом объеме говорил Путин, который дает понять, что готов сохранить некий транзит при условии приемлемой ставки за него и урегулирования прочих споров «Газпрома» и «Нафтогаза». Следовательно, так или иначе речь все равно идет о значительном сокращении транзитных доходов Киева.
Впрочем, некоторые лидеры Европы, похоже, спокойно относятся и к перспективе полного лишения Украины этих денег. Так, венгерский премьер Виктор Орбан, выступая 28 июля в студенческом лагере Балванеш, сказал: «Русские тоже выполнили свое обещание, на которое представители европейской либеральной элиты махнули рукой...Он (Путин. — С. Б. ) сделал определенные шаги и находится близко к тому, чтобы решить поставки газа в Европу с исключением Украины. «Северный поток» скоро будет закончен, а планы «Турецкого потока» уже лежат на столе».
В этой речи, которая на сайте венгерского премьера выложена и на русском языке, Орбан вообще дает понять, что не видит ничего страшного в возвращении российского влияния на украинскую территорию: «Они (украинцы. — С. Б. ) хотят присоединиться к западному миру и вырваться из буферной зоны России. Однако членства в НАТО не вижу, реальность членства в Европейском Союзе ближе к нулю, а вместо современного украинского государства видна украинская экономика, несущаяся в направлении долгового рабства. Цель россиян — подтолкнуть ситуацию к прежнему статус-кво — не кажется ирреальной».
Однако венгерский премьер — лидер для ЕС нетипичный. Меркель же ничего подобного не говорила, и, похоже, на ее переговорах с Путиным склонила Россию к определенным уступкам. Имею в виду большую готовность к проведению саммита «нормандской четверки». Так, еще 12 августа глава МИД России Сергей Лавров, отвечая на вопрос об этом мероприятии, дал понять, что считает его пока нецелесообразным:
«Мы за то, чтобы «нормандская четверка» работала активно, но чтобы эти встречи не заканчивались договоренностями, которые потом не выполняются. Мы много раз приводили примеры, связанные с саммитами «нормандской четверки» в октябре 2015 г. в Париже и потом в октябре 2016 г. в Берлине.
В ходе этих саммитов была достигнута очень конкретная договоренность — сами лидеры на карте обозначили три населенных пункта (Покровское, Золотое и Станица Луганская), где должен был состояться не просто отвод тяжелых вооружений, а разведение сил и средств. В первых двух населенных пунктах произошло такое разведение сил и средств. В Станице Луганской украинская сторона, власти Украины ищут любые предлоги, чтобы этого не состоялось. В частности, выдвинули одностороннее требование, чтобы перед тем, как начнется такое разведение сил и средств, должно быть семь дней полной тишины, ни единого выстрела.
С тех пор специальная мониторинговая миссия ОБСЕ уже 22 раза объявляла, что зафиксирован
7-дневный, недельный период полной тишины (формально СММ прямо не заявляла о таких периодах, но по ее отчетам их, конечно, несложно установить. — С. Б. ). Украинские представители тут же говорили, что это статистика ОБСЕ, а они, дескать, насчитали пару-тройку выстрелов.
Вторая договоренность, которая была достигнута в Париже, а потом подтверждена в Берлине, это т. н. «формула Штайнмайера» о способе введения в силу закона об особом статусе Донбасса. Это была договоренность, закрепленная главами государств. Она не выполняется, как и договоренность по Станице Луганской, поэтому мы попросили наших коллег, которые хотят вновь собирать «нормандскую четверку» на высшем уровне, хотя бы из уважения к главам государств сделать это после того, как предыдущие соглашения будут воплощены в жизнь».
Т. е. звучало дипломатичное, но достаточно определенное «нет» идее нового саммита в «нормандском формате», поскольку по мнению Москвы, он в очередной раз стал бы бесплодным.
А 17 августа уже и спикер германского правительства Штефан Зайберт, отвечая на правительственной пресс-конференции на вопрос о перспективах подобного саммита, просто ушел от ответа, благо этот вопрос был задан ему в пакете с несколькими другими, на которых он и сосредоточился.
Но вот 20 августа российский официоз — газета «Известия» — публикует интервью с помощником президента РФ по международным делам Юрием Ушаковым под названием «Встреча «нормандской четверки» пройдет в Париже». Оно прямо начинается с вопроса, удалось ли Путину и Меркель «договориться о проведении саммита в «нормандском формате». Ушаков ответил:
«Обсуждали возможность проведения этой встречи. Договорились, что ее нужно хорошо подготовить, чтобы был какой-то реальный результат после ее проведения. Экспертам поручено продолжать работу по подготовке встречи. Даже не обозначили временные параметры, но сам вариант встречи обсуждался... Речь идет о том, чтобы провести ее в столице Франции, в Париже. Мы не против».
Да, никакие сроки не названы, подчеркнута необходимость тщательной подготовки, но это все не столь жесткие условия, о которых говорил Лавров. Наконец, сама публикация в «Известиях» — это не столько интервью, сколько спланированный из Кремля вброс информации, подтверждающей согласие Путина на саммит «четверки». Ведь и ранг Ушакова, и характер издания практически исключали возможность явно неудобного вопроса помощнику российского президента.
Разумеется, речь идет о сугубо формальной уступке, так как теоретическое согласие на саммит еще не предполагает его проведения, а само проведение вполне может закончиться ничем, как было раньше. Но, похоже, России надо было показывать по крайней мере видимость уступчивости, пока нет стопроцентной ясности с завершением «Северного потока» и абсолютной уверенности в том, что в случае с распространением американских санкций на участвующие в нем европейские компании этот проект не будет заморожен.
Ведь введение Трампом аналогичных санкций относительно компаний, сотрудничающих с Ираном, уже привело (несмотря на непризнание санкций со стороны ЕС) к заявлениям о прекращении экономических проектов в этой стране со стороны таких нефтяных гигантов, как французская Total и немецкая Wintershall, датских танкерных перевозчиков Maersk Tankers и Torm и ряда других фирм. Масштабы процесса станут понятней, когда закончится отведенный США полугодовой срок, в течение которого требуется свернуть отношения с Ираном.
Так что сохраняющаяся неопределенность с будущим газопровода в, образно говоря, «северном формате» делает более определенными перспективы нового саммита в «южном», «нормандском формате». И в целом получается полузабытая практика из советского прошлого — «Меняю комнату с видом на север на жилплощадь на южной стороне. С доплатой».
Впрочем, в данном случае участниками возможного обмена выступает целый квартет стран (и США за кулисами), и интересы их в этой сделке достаточно различны, а то и прямо противоположны. Поэтому трудно понять, что здесь выступает в качестве доплаты. То ли поставки российского газа, столь необходимого немцам и прочим европейцам, то ли сама вероятность саммита.
И в завершение коснусь события, на первый взгляд, не имеющего прямого отношения к данной теме, — поездке Путина на свадьбу в Австрию. Мне кажется, западные СМИ недооценили этот шаг российского президента, акцентируя внимание на частном характере мероприятия. Но ведь это был мощный пропагандистский ход, яркая пиар-акция. Западный обыватель, которого долго приучали к мысли о том, что Россия — это возрождающаяся империя зла с жестоким и коварным автократом во главе ее, вдруг увидели человека, явившего изысканные светские манеры, от застольного тоста на родном языке молодоженов до непринужденно вальсирующего с невестой. Особенно впечатляющим был контраст увиденного после назидательных до откровенного эпатажа, а то и хамства спичей Трампа на встречах с его европейскими коллегами в ходе его недавнего турне по континенту.
Пожалуй, лишь украинские СМИ и аналитики обратили внимание на политический подтекст визита Путина в Австрию, а горячие головы даже призвали «покарать Вену». Но уже традиционно — к чему пора привыкнуть — никто в Австрии, да и в Европе в целом (кроме украинских телезрителей) внимания на эти демарши не обратил.
* Ричард Гоуэн (Richard Gowan) — эксперт аналитического центра «Европейский совет по международным отношениям» при Колумбийском университете в Нью-Йорке. Его специализация: ООН, европейская политика безопасности и обороны, Африка и Западные Балканы.
Американский аналитический центр Институт Хадсона разработал план решения конфликта на востоке Украины, в котором говорится, что ООН является единственным органом, приемлемым в качестве посредника как для Украины, так и для России.
План разработал бывший сотрудник политического департамента ООН Ричард Гоуэн. В его работе говорится о необходимости создания международного военного контингента из порядка 20 тыс. военных.
Согласно плана миротворцы ООН, подкрепленные полицейским контингентом, должны находиться по всей территории самопровозглашенных республик, а также на границе Украины с Россией.
Уважаемые читатели, PDF-версию статьи можно скачать здесь...