Начало
Опубликовано: 06.09.2018
А. К . С лыжами я подружилась по-настоящему в 13 лет. Как это часто бывает, случайно. Жили мы в Очерском районе Пермской области в рабочем поселке (сейчас он называется Павловский). В школе, в которой я училась, уроков физкультуры фактически не было. То есть в расписании-то они стояли, но их обычно заменяли рисованием, пением, прогулками. Так что до пятого класса дети занимались физкультурой, как хотели.
Не знаю, было ли у кого из моих ровесников легкое детство. Наверное, нет. Как и у меня. Потому что совпало оно с войной. Отец ушел на фронт в первые дни войны. А вскоре мы получили похоронную. В боях под Москвой он погиб. Осталось нас на матери 9 человек.
Тут уж было не до выбора жизненного пути — надо было слезать с материнской шеи, все-таки мне уже было 12 лет. Пристроили меня в ремесленное училище, именно пристроили, потому что учебный год там уже начался, но директор, добрый человек, пошел навстречу просьбе мамы и в виде исключения принял меня.
«Начало». Психологический разбор фильма, смысл
Ремесленное училище готовило для Павловского завода металлистов — токарей, слесарей. От дома до училища было 3 километра, которые я проходила на лыжах. Правда, в первый год мне ходить пришлось мало — зимой я серьезно заболела. Диагноз был суровый: туберкулез легких. Состояние мое было настолько тяжелым, что врачи с несвойственной им обычно прямотой заявили, что к весне я умру. Возле меня все время дежурила медсестра, и бабушка постоянно была рядом. И как-то они меня выходили. Помню, бабушка все поила меня с ложечки каким-то салом и говорила, что оно принесет мне здоровье. Уж не знаю, что это было за сало, в памяти осталось лишь ощущение тепла и чего-то жирного во рту. Прошел апрель, май, и в июне (это было. в 1945 году) меня послали в Евпаторию в санаторий «Трудовых резервов». Ехали долго, в тесных вагонах, полных таких же, как я, больных детей. Приехали в Евпаторию, и тут же на привокзальной площади я впервые увидела пленных фашистов, которые разбирали оставшиеся после бомбежек завалы. Позже я относилась к ним уже как-то спокойнее: взрослее стала, многое по-иному стала понимать. А тогда охватила меня такая жгучая детская обида на этих понуривших головы людей в грязно-зеленых солдатских мундирах, обида за то, что осталась без отца, за то, что столько горя успела пережить...
Когда я через 2 месяца вернулась в ремесленное училище, меня никто не узнал — я совсем поправилась. А зимой мне предложили пробежать на соревнованиях за свою группу. Это было что-то вроде первенства училища. Дали лыжи, и я пробежала 3 километра. Пробежала хорошо, хотя тренировок у нас до этого никаких не было, на уроках физкультуры мы занимались в зале. Но ведь у меня были свои «уроки» — ежедневные переходы в училище и обратно, которые я проделывала с удовольствием, несмотря на то, что приходилось ходить в метель по занесенной снегом дороге. Это было для меня и лекарством, и хорошей тренировкой. Одним словом, после прошедших соревнований физрук сказал мне, что я попала на районные соревнования и должна поехать на них и выступить за ремесленное училище.
Я и там у всех выиграла, и мне сказали, что теперь я должна выступить за район на областных соревнованиях. Перед ними был медосмотр, меня признали здоровой. На этих областных соревнованиях случился такой эпизод. Включили меня в эстафетную команду — на первый этап. Побежала я и пришла к финишу своего этапа первой. На втором этапе девочка наша выступила плохо — всем проиграла и пришла к финишу где-то там в самом конце. Тогда физрук подходит ко мне (еще когда эта девочка не финишировала) и говорит: «Аля, ты сможешь пробежать еще один этап?» Я говорю: «Смогу». Удивляюсь, как он-то еще поверил в мои возможности. Я была такая маленькая и худенькая. Худенькая-худенькая, прямо, казалось, косточки просвечивают. Прикрыл он меня своей шинелькой, чтоб не замерзла. Стоим, ждем, прямо на линии старта. Финишировала наша девочка, выпорхнула я из-под его руки, словно из-под крыла, и побежала. Всех обогнала и пришла к финишу первой. Но соперники были внимательные, и кто-то заметил, что я бежала второй раз, и на меня, а значит на всю команду, протест написали. В таких случаях команду положено снимать с соревнований. Дело серьезное. Чтобы разобраться в нем, созвали «консилиум». Старенький, седой врач — до сих пор помню его лицо — слушает меня, простукивает, потом говорит всем: «Нет, вы знаете, это такая ослабленная девочка, она не могла бежать два раза по три километра». Так и осталось у нас первое место. Правда, через несколько лет, приехав из Ленинграда в родную область, я призналась, что бежала два этапа, но и тогда в областном спорткомитете удивлялись, как это я после своей болезни могла вынести такую нагрузку. Да, очевидно, ежедневные лыжные пробежки укрепили мой организм, и болезнь моя прошла бесследно.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7