«Мы провели месяц в центре абсорбции в Иерусалиме, – вспоминает Борис Гулько.
Опубликовано: 21.02.2019
Борис Гулько был одним из самых известных российских евреев — отказников. Он – единственный гроссмейстер, трижды победивший Каспарова. И он переезжает в Израиль.
Если все пойдет по плану, в начале следующего года Борис Гулько и его жена Анна переедут в Израиль. Его второй приезд будет менее драматичен, чем первый, когда 32 года назад, после семи лет отказа, супруги получили выездные визы, покинули СССР и весной 1986 года стали гражданами Израиля.
«Мы провели месяц в центре абсорбции в Иерусалиме, – вспоминает Борис Гулько. – Это был самый захватывающий месяц в моей жизни! Я стал свободным человеком».
Но для амбициозного и опытного шахматиста, которому тогда не было еще и сорока, свободы было недостаточно. «Вскоре я понял, что не смогу быть в Израиле профессиональным шахматистом, и переехал в Соединенные Штаты».
Теперь, в 71 год Гулько, наконец, готов оставить профессиональную шахматную карьеру. Он надеется, что в один прекрасный день его американские внучки к нему присоединятся.
Борис Гулько сделал в шахматах блестящую карьеру. В 29 лет он был гроссмейстером и единственным шахматистом, выигравшим чемпионат СССР и США (чемпион России в 1977 году; чемпион США в 1994 и 1999 годах). Он также единственный, кто трижды обыграл чемпиона мира Гарри Каспарова.
В течение семи лет, с 1979 по 1986 годы, Гулько был отказником. Прежде, с 1972 по 1979 год, выиграв чемпионат СССР 1977 года, в мире советских шахмат он считался восходящей звездой. «Из-за того, что я пользовался поддержкой во всем мире, они не могли ничего со мной сделать и потому пытались взять меня измором. Не проходило и месяца, как меня снова вызывали в КГБ».
Борис и Анна Гулько – король и королева шахмат. Они встретились в шахматном клубе в Советском Союзе почти полвека назад, и Анна Гулько (урожденная Ахшарумова) также стала гроссмейстером, выиграв два чемпионата в СССР в 1976 и 1984 годах и чемпионат США в 1987 году.
Еврейство – это страдания
Борис Гулько родился в 1947 году в городке Электроугли под Москвой. О том, что он еврей, узнал в три года, когда с криками «еврей, еврей!» на него набросились уличные мальчишки. Дома родители ему объяснили, что еврейство принесет ему только страдания, а пользы от него – никакой.
Гулько говорит, что ему было девять лет, когда его отец-инженер, собрав семью на кухне, рассказал о преступлениях Сталина, о которых узнал из закрытого письма Хрущева.
Но, по-настоящему, Гулько понял, в какой стране он живет, летом 1968 года, уже будучи одним из ведущих шахматистов России. Тогда он впервые осознал, что больше не может жить в стране, мало отличающейся от нацистской Германии.
Ему был 21 год, он играл на международном турнире в Чехословакии. Утром 21 августа он проснулся в пражском гостиничном номере под звуки стрельбы. «Местные шахматисты рассказали, что страна оккупирована Россией. Так я понял, что живу в империи зла».
По возвращении, Гулько, в то время студент-психолог МГУ, поделился своими чувствами с однокурсниками. «Я не знал, что в каждой группе студентов был хотя бы один стукач-осведомитель КГБ», – говорит он.
В атмосфере взаимной ненависти
В семидесятые годы, одновременно с тем, как шахматная карьера Гулько шла в гору, активизировалась и его общественная деятельность. Он участвовал в акциях в поддержку советских диссидентов. «Поскольку я уже был известным шахматистом, агенты КГБ сразу меня приметили».
Его первое серьезное столкновение с советской властью произошло в 1976 году, когда знаменитый шахматист Виктор Корчной после международного турнира остался в Голландии. Всем российским гроссмейстерам было приказано подписать письмо с осуждением его поступка.
«Только четыре гроссмейстера отказались подписать письмо, – вспоминает Гулько. – Один из них – Борис Спасский жил во Франции и ему ничего не угрожало; другой – Михаил Ботвинник, уже вышел на пенсию много лет назад; еще одним был Давид Бронштейн, и на этом его шахматная карьера закончилась; и я. После того, как я не подписал письмо, меня на год отстранили от игр, я не мог участвовать ни в одном турнире».
Когда в 1977 его, наконец, допустили к соревнованиям, Гулько выиграл чемпионат СССР, только для того, чтобы понять, что советская власть и не собиралась его прощать.
«Из-за того, что я был евреем, а также – за мое хорошо известное властям отношение к режиму меня не выпускали почти ни на какие важные международные шахматные турниры. Что толку быть чемпионом, если ты не можешь играть в больших турнирах? К тому времени я ненавидел свою страну, а моя страна ненавидела меня».
После того, как он подал документы на выезд, ему запретили участвовать во всех турнирах, а не только в международных. Так Гулько стал одним из самых известных отказников советской эпохи.
Он вспоминает: «Семь лет в отказе, три голодовки, из которых одна тянулась 24 дня; и один месяц участия в демонстрациях в Москве в 1986 году.
В годы отказа он открыл для себя иудаизм. В США он еще больше приблизился к религии.
В мае 1986 года Бориса и Анну Гулько вызвали в ОВИР. Три дня спустя они летели в Израиль, не подозревая, что всего через несколько месяцев отправятся дальше, на этот раз – в Соединенные Штаты.
В Америке никто не мешал Борису Гулько участвовать в соревнованиях, и он дважды выигрывал чемпионат США. Он стал также приглашенным гроссмейстером в Гарвардском университете и одержал рекордное число побед (3:1) против легендарного шахматиса Гарри Каспарова.
«В первый раз мы играли в 1978 году, и это была ничья – очень сложная для меня. Уже тогда он был очень сильным игроком, – говорит Гулько. – Три года спустя, в 1981 году, я победил его на национальном чемпионате. Второй раз я выиграл в 1982 году, когда мы играли друг с другом в командном первенстве СССР. В третий и последний раз мы играли в 1988 году на международном турнире в Испании. К тому времени его уже считали гением, но, думаю, я и сам был неплохим игроком» . Источник