Российская «пробка» в азовской «бутылке». Как следует противостоять морской агрессии России
Опубликовано: 27.09.2018
России не обязательно атаковать Мариуполь с моря. А вот вызвать социальное недовольство и бунт – это вполне вписывается в общую «гибридную» стратегию.
Можно ли говорить об уроках кризиса, если сам кризис не разрешен? Вполне, учитывая, что ситуация на Азовском море развивается уже несколько месяцев, но только в последние пару недель появилась хоть какая-то реакция на происходящее со стороны официальных лиц. Наконец, свое слово сказал и Петр Порошенко, пишет на страницах «Деловой Столицы» Артем Филипенко.
Россия аннексирует Азовское море
На борту флагмана украинских Военно-морских сил «Гетман Сагайдачный» перед участниками учений See Breeze-2018 президент Украины заявил: «Мы видим, что это делается, чтоб заблокировать порты Украины на Азовском море, осуществить эскалацию напряжения. Не исключено: провести военную операцию атаки на Мариуполь, где осуществляется экспорт продукции черной металлургии Украины, атаки на другие порты Азовского моря».
… А ВМС и ныне там
Петр Порошенко обозначил и цели Украины в Черноморском регионе, а именно: быстрое восстановление «дееспособности нашей морской оборонной компоненты» и постоянная готовность «к совместным оборонным действиям в Черном море». Выступление президента символично вдвойне.
«Революция» Трампа – повод для грустных оценок итогов американской внешней политики
Во-первых, потому что произнесено оно на борту единственного крупного боевого корабля украинских ВМС, а во-вторых, именно те, перед кем он выступал, должны были бы стать на защиту интересов Украины в Азовском море. Но не стали.
Прошло уже более четырех лет с того момента, когда остатки Военно-морских сил Украины были вынуждены выйти из Крыма. Срок более чем достаточный, чтобы понять, нужен ли Украине военный флот, и если да, то в каком качестве.
Совсем недавно автору этих строк довелось принять участие в очередной конференции, посвященной стратегии развития украинских ВМС, на сей раз на период до 2035 г. Задание, безусловно, важное.
Военный флот – удовольствие очень дорогостоящее, и прежде чем им обзавестись, необходимо ясно понимать, зачем это делается. Однако меня не покидает стойкое ощущение дежавю: Нечто подобное уже обсуждалось и говорилось в 2015 г., но при другом командующем ВМСУ.
Правда, тогда не было еще отнюдь не бесспорной концепции «москитного флота» . Но в целом проблемы остались те же. Очевидны два ключевых факторов.
Захарова снова «жжет глаголом» о виновности Украины во всем, – Цимбалюк
Во-первых, ни сегодня, ни в обозримой перспективе военно-морскому потенциалу Украины не сравняться с военно-морским потенциалом России . Для этого нет ресурсов.
Во-вторых, цели и задачи, которые ставятся перед военно-морскими силами, должны соответствовать целям и задачам внешней политики государства . Вряд ли Украина намерена обстреливать крылатыми ракетами цели на Ближнем Востоке или в какой-либо другой части земного шара ради своих интересов.
Столь же сомнительными выглядят и возможности блокировать коммуникации противника либо его побережье. Можно сказать, что и не эффективно.
К примеру, в феврале прошлого года Бюро национальной безопасности Польши подготовило стратегическую концепцию морской безопасности страны с учетом угроз, исходящих со стороны Российской Федерации. В ней рекомендуется создать Военно-морской флот средней численности, способный действовать вдали от территориальных вод в сотрудничестве с большими флотами.
Но Польша выходит на Балтику, которая, по сути, есть открытое море, где ее союзниками являются крупные морские государства – члены НАТО.
«Богдана» – натовский калибр на защите Украины
Море же Черное – это почти замкнутый водоем, бутылка, пробка от которой находится в руках Турции. Сообщающееся с ним Азовское – еще одна такая же бутылка, но владелец пробки – Россия.
Что еще? Защита национального судоходства? Тоже вопрос, учитывая, что у Украины практически не осталось судов под национальным флагом, а доля морских перевозок в общем объеме составляет 0,2%. Заметим сразу, что речь идет о перевозках национальным торговым флотом. При этом основные экспортные товары Украины отправляются именно морским путем.
В 2017 г. экспорт грузов из украинских портов составил 98,8 млн т, причем 77% объема приходилось на три группы: зерно, продукция металлургии и растительные масла.
Забытый торговый флот
Конечно, можно было бы возродить национальное торговое судоходство, пойдя по тому пути, по которому пошел ряд других стран – создать второй, Международный регистр, ввести льготы для судовладельцев, которые будут работать под украинским флагом.
Причем эта идея не нова, экспертное сообщество продвигает ее уже, по меньшей мере, с десяток лет. Но безрезультатно. И с каждым годом позиции будут только ухудшаться, поскольку свободных ниш, где могли бы обосноваться украинские судоходные компании, будет оставаться все меньше.
Как Путин обуздал Трампа, – Муждабаев
Пожалуй, причина столь бессмысленной растраты времени лежит в слепоте. Точнее, в континентальном, сугубо сухопутном мышлении отечественной политической элиты, непонимании ею значения моря для национальной экономики.
Для сравнения: цитата из документа под названием Морская мощь Великобритании (UK Maritime Power), который в октябре 2017 г. был принят на замену Морской доктрины: «Значимость моря носит не только экономический характер. Это – защитный барьер, среда для перевозки людей, так же, как и товаров; источник генерирующей мощности с точки зрения как ископаемого топлива, так и возобновляемой энергии; источник пищи; зона отдыха и огромная часть поверхности земли, в которой есть зоны, которые еще не полностью исследованы».
Ничего подобного в Украине по уровню осмысления роли моря для нации, к сожалению, и близко не наблюдается. А отсюда – недопонимание или просто непонимание того, зачем стране море, торговый и, соответственно, военный флот, поскольку оба эти компонента неразрывно связаны.
Минуло уже три года с тех пор, как должна была появиться на свет новая редакция Морской доктрины Украины. Было и соответствующее решение СНБО и указ президента. Конечно, речь идет только о документе, каковых у нас много. Но здесь показательно отношение.
И, наверное, когда Петр Порошенко говорит о необходимости усиления морского оборонного компонента, то, наверное, впору было бы вспомнить о том, как исполняются его же указы. Что имеем в итоге? Основным компонентом морской отрасли Украины на сегодня являются 13 морских торговых портов, через которые осуществляется основной экспорт украинских товаров. И потеря контроля над побережьем для Украины чревата большими экономическими потерями, нежели потеря контроля над частью Донецкой и Луганской областей с их промышленным потенциалом.
Россия ищет ответные меры против обвинений во вмешательстве в американские выборы
Именно по этому слабому звену и бьют сегодня россияне . Вернемся непосредственно к азовскому кризису. Проблемы азовских портов (и в первую очередь порта Мариуполь) предсказуемо начались еще до ввода в строй Керченского моста.
Россия запретила проход под мостом судам высотой более 33 м, в то время как в Мариупольский порт ранее заходили суда надводной высотой 44 м. В результате, по словам директора Мариупольского порта Александра Олейника, 144 судна, с которыми ранее работал порт, не могут пройти через Керчь-Еникальский канал.
А Мининфраструктуры Украины оценивает общие убытки Украины в 500 млн грн ежегодно .
Можно без десанта
Однако основные проблемы для азовских портов начались с апреля нынешнего года. С конца месяца российские пограничники начали останавливать и осматривать суда, идущие из/или в порты Мариуполь и Бердянск. Задержка каждого из судов – это десятки тысяч долларов финансовых потерь.
Как Pussy Riot подставили всю оппозицию в России
Но что самое прискорбное, россияне ничего не нарушают. Мариуполь и Бердянск стали заложниками Соглашения о сотрудничестве между Украиной и Россией в Азовском море и в Керченском проливе, которое было подписано еще в начале 2004 г. и согласно которому Азовское море является морем внутреннего пользования для Украины и России.
Следовательно, любая из сторон может свободно передвигаться по всему бассейну моря и осматривать те суда, которые вызывают подозрение. Украинская сторона может осматривать суда, идущие, к примеру, в Таганрог или Ростов-на-Дону. Но она этого не делает. Более того, по словам Андрея Клименко, председателя мониторящего ситуацию в Азовском море наблюдательного совета «Майдана закордонних справ», с 23 июня мониторинговая группа отслеживает еще одну опцию – необычно долгое ожидание судами, следующими из Мариуполя/Бердянска в Черное море и далее , разрешения на проход в Черное море через Керченский пролив.
За это время зафиксировано 45 случаев таких задержек. Время задержки – от семи до 88 часов, в среднем – около 30 часов. Задерживают также суда, следующие из Черного моря в порты Приазовья.
Иными словами, россияне применяют весь арсенал средств, чтобы сделать заход судов в азовские порты Украины экономически невыгодным. Внешне все это выглядит как ответ на арест сейнера «Норд» (напомним, в марте нынешнего года украинские пограничники задержали российское рыболовецкое судно-нарушитель).
Но задачи, которые ставят перед собой организаторы блокады в Азовском море, судя по всему, гораздо шире. Задача первая – показать Киеву, «кто в Азовском море хозяин», а заодно продемонстрировать западным партнерам слабость Украины. Увы, пока что это россиянам удается в полной мере. И причина здесь опять же в отсутствии у украинских политиков стратегического предвидения.
Хороший результат для Украины в Хельсинки, – Портников
Ведь слабости позиции Украины на Азовском море были очевидны изначально, и можно было бы предположить, что россияне способны, используя легальные механизмы, перекрыть движение к портам Мариуполь и Бердянск. Нужен был только предлог, и Украина его дала.
В нашей стране за последнее время написано очень много трудов о «гибридной» войне, о «гибридных» методах, о том, что экономические компоненты «гибридной» войны не менее важны, нежели собственно военные. А раз все это на поверхности, то как минимум можно было бы подготовиться к шагам со стороны России.
Например, перебросить те же «Гюрзы», которые бесполезны на широких просторах Черного моря, в Азовское море. Пусть это будет демонстративный шаг и украинские МБАКи (малые бронированные артиллерийские катера) вряд ли смогут противостоять более многочисленным и более мощным российским военным кораблям, но сама готовность защищаться зачастую отрезвляюще действует на нападающего. Но, похоже, в очередной раз понадеялись на то, что «якось воно буде».
Задача вторая хорошо вписывается в общую «гибридную» стратегию России.
Не обязательно атаковать Мариуполь непосредственно с помощью боевых кораблей и десанта (хотя в нынешней войне нельзя исключать даже самых фантастических сценариев). А вот вызвать социальное недовольство и бунт – вполне. Регион и так понес серьезные экономические потери в результате необъявленной войны.
Трампу напомнили исторический пример о последствиях недоверия к своей разведке
А российская блокада порта только усилит бедствия. Грузы, которые сейчас идут через Мариуполь и Бердянск, наверняка можно перенаправить через другие порты. А вот что делать с безработными портовиками? Усилим эффект информационной атакой – и вуаля!
Да, и не забываем про президентские и парламентские выборы. За кого проголосуют обездоленные работники Мариупольского порта, их жены и дети? А дальше – «давайте все вернем, как было», «надо договариваться с Россией», «пора кончать войну» и прочее из набора идеологических штампов.
Очевидно, что Украина может ответить на российские угрозы в основном ассиметричными мерами, пойдя, в первую очередь, на пересмотр Соглашения о статусе Азовского моря, а также подготовив иски о возмещении ущерба. Но это не исключает и необходимости усиления украинского военного присутствия в этом море.
Азовский кризис дал ответ на вопросы – зачем Украине нужен флот и какие задачи он должен решать. И, пожалуй, главный урок: мы должны научиться просчитывать шаги – как свои, так и противника. Эта война ведется на всех и любых направлениях – военном, экономическом, политическом, культурном. Где-то с большей степенью интенсивности, где-то с меньшей.
Предвидеть ход противника – значит, опередить и победить его. И план «Б» возможен только тогда, когда есть план «А». Но у нас зачастую нет и его.
Артем Филипенко, « Деловая Столица »