Дети революции. Музыка после мая 68 года

Когда пожилой мастер Бернардо Бертоллуччи снял фильм «Мечтатели» о Париже в 68 году, в саундтреке он поместил хиты американского рока, а из французской музыки он выбрал старомодные шансоны. Дилан, Хендрикс, Джоплин, Двери, Благодарные мертвецы. Я спросил ветерана восстания Ричарда Пинхаса о том, что слушают радикальные студенты. интервью для Двутгодника он подтвердил эти названия, добавив британские группы The Beatles, The Rolling Stones и Cream. Здесь нас интересует, однако, музыка, которая вышла из восстания. Тогдашние французские достижения относились к Пинхасу снисходительно, упоминая студентов, пытающихся играть импровизированные концерты в университетах. Он, вероятно, имел в виду группу Red Noise, которая сыграла свой первый концерт во время оккупации Сорбонны в мае '68. Лидером формирования был Патрик Виан, сын знаменитого Бориса, которого сегодня помнят, главным образом, как писателя, в числе самых знаменитых в то время как автора песни, оспаривающей войну в Индокитае, «Le Déserteur» (1954) . (Он создал свою интерпретацию спустя годы наш дезертер ). Выпущенный в 1970 году, единственный альбом Red Noise "Sarcelles - Lochères" оказался стандартной частью джазового рока, буквально с одним фрагментом с революционным когтем. В песне "Petit Précis D'Instruction Civique" Red Noise в ауре гротескного театра они воплощают сцену, похожую на парижскую баррикаду. Полиция, армия, справедливость, религия, отечество, столица - все судят по слову «мерде» (дерьмо), которое напоминает «царь Убу». Группа распалась в 1971 году после того, как некоторые музыканты были арестованы за то, что у них был гашиш. Ориентированная на троцкистов фракция Red Noise позже превратилась в группу Коминтерна без Вианы, которая перешла на позиции эскапистов и начала создавать электронную музыку в поисках вдохновения в фантастических видениях.

Париж: откуда берется свобода?

Все указывает на то, что самым красочным музыкальным эпизодом в мае 68 года был уличный спектакль в исполнении всемирно известного путешественника Даэвида Аллена. Аллен приехал во Францию ​​на концерты как участник психоделической сенсации из Великобритании, группы Soft Machine, соучредителем которой он был, гитарист и вокалист. Когда тур закончился, он не смог вернуться в Англию, потому что его видение истекло, и он поселился в Париже. В мае 68 года он отправился на прогулку по улицам, где расцвели баррикады. Он был одет в черную мантию и солнечную шляпу в колониальном стиле, с королевским флагом и сумкой плюшевых медведей в сопровождении телевизионного репортера. Наличие камеры гарантирует неприкосновенность. Аллен остановился перед полицейским оцеплением и произнес одно из своих абсурдных сюрреалистических стихов: «Я не курю банан», а затем раздал офицеров медведям. В своих мемуарах «Гонг сновидений» отмечалось, что улыбки появлялись на стиснутых лицах полицейских, как маленьких мальчиков. На студенческой баррикаде, однако, он был принят с агрессией. «Что ты здесь делаешь, битва! Иди промокни! »- услышал он Аллена. И вот где он закончил свою прогулку. Видимо, революция не нашла места уродам. Он наблюдал за беспорядками из окон своей квартиры на улице Бобур, и что его гости были друзьями, устраивающими световое шоу во время концертов, они начали показывать психоделические проекции сквозь дым слезоточивого газа через окно. Полиция заинтересовалась им, и Аллен сбежал из Парижа на Майорку. Там, во время психоделического видения, он придумал историю Invisible Radio Gnomes, которая послужила материалом для его самых известных записей, записанных с группой Gong.

Ранние альбомы Аллена, записанные во Франции в начале 1970-х годов, «Bananamoon» и «Camembert Electric», полны упоминаний повстанцев. Послушайте, «Вы не можете убить меня» - одна из лучших контркультурных песен той эпохи. Позже, однако, художник погрузился в мистицизм хиппи. Итак, снова мы достигаем эскапизма. Должен ли это закончиться? Ричард Пинхас также сослался на фантазию, но в его случае это был поиск нового пути против поражения революции. За покровителей формации Хелдона, которую он основал в 1974 году, он признал авторов антиутопической научной фантастики Филиппа К. Ранние альбомы Аллена, записанные во Франции в начале 1970-х годов, «Bananamoon» и «Camembert Electric», полны упоминаний повстанцев Дэвид Аллен, " Бананамун ",
BYG Actuel 1971
Дик и Норман Спинрада. Хелдон, взволновав слушателя темными и классными звуками синтезатора, обратился к идее электронной революции, предложенной В.С. Берроузом, и записал сингл "Soutien À La RAF" с песней "Baader-Meinhof Blues". Именно в этой деятельности нужно искать корни французского андеграундного рока, о котором редакторы столичной антологии «30-е из Ans d'Agitation Musicale En France» (1998) писали, что он родился с восстанием 68-го. Однако еще больше связей с Майей имело место импровизированной музыки.

Либертарианский дух французского восстания лучше всего уловил художник, который отказался быть связанным с оспариванием, и был назван левыми как «слуга капитализма». Поразительно, что процесс создания «Aus den Sieben Tagen» Карлхайнцем Штокхаузеном точно соответствует времени парижских беспорядков. Семь дней с 7 по 13 мая 1968 года, когда баррикады были задуманы в Париже и требовали всеобщей забастовки, он провел Стокхаузена, постясь в тишине и уединении, запертый в своем доме в Кюртене. Таким образом он хотел преодолеть личный кризис, очистить себя и достичь более высокого состояния сознания. В то время была создана серия текстовых композиций, сводящаяся к устным инструкциям для исполнителей. Инструкции рекомендовали музыкантам подготовиться к исполнению, сохраняя в течение трех дней аскетическую дисциплину, аналогичную той, которую использовал композитор, и затем они должны были играть отдельные звуки, не думая о том, что они играют. Первая запись по этому сценарию состоялась летом 1969 года в Париже. Штокхаузен назвал этот проект интуитивной музыкой. Чем еще был этот проект, а не данью академическому авангарду за свободный джаз, проистекающий из джаза. Его собственный интуитивно понятный проект, полностью независимый от Штокхаузена, был реализован трубачом, связанным с авангардным театром, Жаком Беррокалом. Вместе со своими двумя друзьями, оснащенными целой батареей этнических духовых и ударных инструментов, которые он привез из экспедиции в Азию, они спустились в подвал романской церкви в Сансе. Они отыграли полностью импровизированный концерт в склепе, фрагменты которого были на альбоме Musiq Musik, изданном в 1973 году. Эффект определенно интереснее, чем в Штокхаузене. Этот альбом был также дебютным альбомом Беррокала, который должен был стать одной из самых интересных фигур французского андеграунда. Его карьерный путь был отмечен такими легендарными начинаниями, как культовая запись "Rock'n'Roll Station", одной из самых нигилистических пост-панк-групп, Catalog или альбом "Oblique Sessions", исполненный с музыкантами Can и Faust.

Интерес к импровизации также является единственным следом размышлений о музыке в сочинениях Ситуационистского Интернационала, чьи активисты были признаны серым возвышением студенческого восстания. Ситуационисты не занимались литературой, изобразительным искусством и музыкой, но интересовались городским планированием, картографией и архитектурой. В «Революции повседневной жизни» (1967), вероятно, наиболее часто украденной книге Парижа того времени, Рауль Ванейг, призывающий к спонтанности, понимаемой как добыча, а не нечто, что дано свыше, он сопоставил импровизацию повседневной жизни с джазовой импровизацией. В то же время он вспомнил урок африканской музыки: «Их техника заключается во введении разрывов в статическое равновесие, определяемое ритмом и метром». Неудивительно, что Париж в конце 1960-х годов стал столицей черного джазового авангарда. Столица Франции всегда принимала джазменов с распростертыми объятиями, но в то время практически все радикальные новаторы, которые жили в Соединенных Штатах, больше не оказывались в коммерческом пространстве проживавших там джаз-клубов, давали концерты и записывали альбомы. Невероятным документом этого периода является серия альбомов BYG Actuelle, созданная лейблом BYG и посвященная исследованию джаза. Он состоит из 52 альбомов, выпущенных в 1969-1972 годах, записанных в основном в Париже во время студийного марафона летом 1969 года, и принадлежащих лучшим записям таких мечтателей, как Art Ensemble Of Chicago, Энтони Брэкстон, Дон Черри, Сонни Шаррок, Арчи Шепп, Алан Сильва и Сун Ра. И хотя серия BYG Actuelle пользуется неоднозначной репутацией, так как большинство музыкантов никогда не видели каких-либо гонораров, трудно найти лучший отчет о свободе, по крайней мере, в художественном измерении.

Прага: все в стае

Повстанческий переворот в Европе в 68 году начался в Чехословакии вместе с Пражской весной, так как ее обычно называли периодом оттепели в политике Коммунистической партии. Важность этих реформистских, а не революционных событий демонстрируется тем фактом, что этот процесс закончился с приходом армии Варшавского договора, управляемой Москвой. Чешская история часто совпадает с тем, что, с нашей точки зрения, было бы «в стае». Следовательно, ключевая подпольная группа была сформирована не во время либертарианского восстания, а вскоре после этого, как реакция на стагнацию и убийство, которые произошли после того, как Пражская весна была подавлена. Пластичный народ Вселенной был основан осенью 1968 года на руинах первой чехословацкой горной породы "Примитивы". Хотя The Plastic People стали символом оппозиции, лидер группы Милан Главса в многочисленных интервью, которые он дал после распада Восточного блока, подчеркивал, что политике все равно, они просто хотят повеселиться. Оказалось, что в реалиях реального социализма трудно было получить более наглый вызов. В знаменитом манифесте «Доклад о третьем музыкальном возрождении в Чешской Республике» (1975) главный идеолог андеграунду Иван Мартин «Магот» Жироус писал: «Целью подполья на Западе является просто разрушение системы. Цель подполья с нами - просто создать другую, альтернативную культуру ». Он описал это как «сообщество взаимного выживания» и сравнил его с первыми гуситами. Такое сообщество было создано во время концертов, которые проходили вне официального тиража, на свадьбах друзей, в загородных пабах или на приусадебных участках.

Пластик Люди, которые начали с обложек западных исполнителей, во главе с The Fugs, Cpt. Beefheart и, прежде всего, Velevet Undergorund (который, учитывая незначительный резонанс этой группы на Западе, также был актом), под влиянием Magot в начале 70-х начал играть слияние психоделий, свободного джаза и арт-рока в сопровождении сложных текстов. запрещенная печать философа и писателя Эгона Бонда. Это их новаторский альбом "Egn Bondy's Happy Hearts Club Banned", выпущенный на Западе в 1978 году из контрабандных лент. Во время интервью перед концертом The Plastic People на Люблинском еще одном нечетком фестивале в 2015 году я спросил группу об их отношениях с Бонди; что этот старший, серьезный писатель искал в компании хиппи. Подготовившись к ответу «Девушки и наркотики», я услышал: «Он должен был сообщить о нас!» Простенький, искренний смех, сопровождавший этот ответ, снова казался чем-то особенным, особенно для гражданина Польши, где тема тайных сотрудников всегда сопровождается гневом. И все же Чехословакия была страной, в которой музыканты подвергались самым жестоким преследованиям со стороны правительства в масштабах всей Европы. В феврале 1976 года во время свадьбы Магота в ресторане в Бояновицах прошел 2-й Независимый фестиваль культуры. Для 300-тысячной аудитории играли подпольные группы: The Plastic People, DG 307 и Umĕlá hmota. Через два месяца дюжина участников фестиваля, в основном музыканты и сам Магот, были арестованы по подозрению в нарушении общественного порядка. Драконовские приговоры выпали, Магота был строго наказан, 18 месяцев тюремного заключения, а лидер DG 307 Павла Зайчик, 12 месяцев, музыкант Plastik, Вратислав Брабенец получил 8 месяцев. Этот процесс привел к объединению чешской оппозиции в движение Kart 77, которое было создано, чтобы объявить заявление о нарушении прав человека режимом как часть протеста. Сегодня этот акт считается одним из прорывов на чехословацком пути к независимости.

Какой резонанс имел все это в музыке, лучше всего узнать записи DG 307, наиболее интересного формирования из этого круга. Хотя в них нет политических деклараций, выражение говорит само за себя. Команда под названием медицинской категории, присвоение которой позволило уволиться с военной службы, была основана в Праге в 1973 году как дуэт Zajíček - Hlavsa. Их ранние записи, собранные годами позже на альбоме «History of Hysterie», просто избавлялись от всех разочарований и ярости. Группа использовала барабаны, гитары и скрипки, а также целый ряд найденных предметов: лопаты, пилы, молотки, металлические отходы и случайные полуразрушенные инструменты. Создаваемый таким образом шум был обещан неистовым шокирующим примитивизмом индустриализма. Смешение стихов Зайчека усилило смешанные образы декаданса и апокалипсиса. После освобождения из тюрьмы Зайчик снова активировал DG 307 в новом воплощении, которое было направлено на акустическую формулу, похожую на камеру, которая незаметно стирала границы между народным и современным авангардом. Звук теперь основывался на гармониках и струнных инструментах, а также на пианино, которое музыканты использовали таким образом, чтобы они играли прямо на струнах открытого инструмента. Это вытекало из реалий, поскольку основой команды была частная квартира в многоквартирном доме Praga на улице Гавличкова. Коробка "Svĕdek spálenýho času", в которой в 2013 году собраны достижения DG 307 за 1979-80 годы (включая альбомы "Dar stínum" и "Pták utrženej ze řetězu", изданные ранее в Канаде), приносит некоторые из самых шокирующих записей в истории рок-андер-рока , Уникальный звук во многом зависит от клаустрофобии и подрывных в то же время домашних сеансов. Энергия, циркулирующая в стенах квартиры Гавличкова, одновременно подавленная и кипящая, создает ауру иной реальности. «Сообщество взаимного выживания» выполняет ритуал, в котором оно устанавливает свое собственное пространство-время.

Еще до того, как были сделаны эти записи, произошла комбинация Zajíčka и Силы Еще до того, как были сделаны эти записи, произошла комбинация Zajíčka и Силы   Тарелка пластичных людей Вселенной с 1977 года   Пластиковые люди Тарелка пластичных людей Вселенной с 1977 года Пластиковые люди. В 1978 году на спорадических незаконных концертах они начали играть программу «Pašijové hry velikonoční», увлечение которой основывалось на мотивах Нового Завета, что опять-таки было совершенно напрасным в реалиях атеистической Чехословакии. Первое исполнение этой оперы-хиппи состоялось в Градечке, в деревенском доме Вацлава Гавела. Гавел, один из активистов Хартии 77, с тех пор выставляет напоказ поддержку рок-андеграунда. Кульминация концерта в Белом доме. Когда он посетил Соединенные Штаты как президент свободной Чешской Республики, он попросил Хлавса и идола-пластиста Лу Рида сыграть для него. Чтобы закончить, давайте вспомним предложение Пола Уилсона, канадца, который в конце 1960-х годов, когда он преподавал английский в Праге, стал первым певцом Plastic People, а после депортации он основал лейбл Boží Mlýn Productions в Канаде и выпустил контрабандную музыку из Чехии. Что ж, Уилсон утверждает, что Гавелу нравились пластики не по эстетическим соображениям, а как часть политической тактики. Когда канадец перевел знаменитые тюремные письма будущего президента на английский своей жене, его тезис напоминает тот факт, что, когда Гавел пишет о музыке, она просит Ольгу получить новый альбом ... Bee Gees. Чешская тактика явно окупается, The Plastic People, хотя и без покойного рака Hlavsy, и DG 307 играют до сегодняшнего дня, и их поздние альбомы, особенно DG 307, выдающиеся.

Сантьяго де Баия - Рио де Жанейро: культурный каннибализм

Самая важная запись, которая была записана в мае 1968 года, - это альбом "Tropicália ou Panis et Circencis", манифест движения Tropicália. Песни были написаны и спеты, смешиваясь в различных конфигурациях, и самые интересные артисты присоединились к сцене нового поколения бразильской музыки: Gal Costa, Gilberto Gil, Caetano Veloso, Tom Zé и группа Os Mutantes. Некоторые из текстов были созданы поэтом Торквато Нето, а на аранжировки и спецэффекты отвечал Рожерио Дюпрат, композитор, увлеченный поп-культурой, воспитанной Штокхаузеном и Булезом. Это невероятное сотрудничество породило концепцию альбома, который перевернул родную культуру с ног на голову. Тропикисты издевались над утопическими взглядами на великую Бразилию, которую лелеял военный режим, издевались над буржуазным обществом и издевались над классиками родной литературы, скандировали городской хаос индустриальной цивилизации и могли играть стилистически только в каждом стиле бразильской музыки. "Электрогитары, гневная поэзия, безвкусица, традиционная бразильская музыка, католическая месса, поп, китч, танго, пьесы из стран Карибского бассейна, рок-н-ролл и авангард", Самая важная запись, которая была записана в мае 1968 года, - это альбом Tropicália ou Panis et Circencis, манифест движения Tropicália Os Mutantes, фото: Луака Боп поэтому он описал музыку велосских тропиков. Именно он, записывая песню «Tropicália», дал название всему движению, и вдохновение пришло от установки Héja Oiticiki под этим самым названием. Ойтица утверждал, что его «Тропикалия» вдохновлял «органическую архитектуру», преобладающую в фаелвах, вечно развивающуюся и никогда не законченную, тщательно используя существующее пространство и доступные материалы. В этой абстрактной пространственной композиции был встречен низовой элемент народной культуры и возвышенное авангардное видение. И это была ось, на которой развивалась эстетика Tropicália. Инсталляция "Tropicália" также определила метод, если это было иначе, если не похвала бриколаж.

Хотя в движение Tropicália также входили художники, режиссеры и поэты, музыканты проявили большую изобретательность и растерянность. Музыка тропиков не случайно родилась в порту Сальвадор-де-Баия, центре афробразильской культуры. Его создатели подслушивали о том, что происходит в черных фавелах, народных школах самбы и капоэйры, а также во время ритуалов передачи африканских владений. Этот популярный черный элемент, оттесненный государственной политикой, был, по их мнению, бесценным хранилищем живых культурных ценностей. Они, одинаково очарованные англосаксонской поп-музыкой, адаптировали ее через призму контркультурных потрясений 1960-х годов, но речь шла не о «возвращении к корням».

Тактика, которая позволила тропикам использовать все эти идеи, гармонично предложила культурный каннибализм. Они нашли эту идею в эссе «Манифест Антропофаго», опубликованном в 1928 году отцом бразильского модернизма Освальдом де Андраде. Вспоминая, что не без иронии форма примитивного людоеда в джунглях, Де Андраде сформулировал программу обновления постколониальной провинциальной культуры Бразилии, которая подражала иностранному влиянию городов, заключалась в том, чтобы пожирать их и - как верования каннибалов - использовать их силу для своих целей. На самом деле, каннибал символизировал Тактика, которая позволила тропикам использовать все эти идеи, гармонично предложила культурный каннибализм Альбом Caetano Veloso с 1971 года очень современная критическая, избирательная, противоречивая и ложная ссылка на центр, в то же время гетерогенный гибрид. Такова музыка из «Panis et Circencis», а также тропических альбомов тропиков, изданных в том же 1968 году: «Gilbero Gil», «Os Mutantes», «Tom Zé», «Caetano Veloso», каждый из которых является шедевром. Психоделический, коллажный мини-сериал «Битлз», звуковые излишества Джими Хендрикса и изощренная песня Боба Дилана здесь поглощены и переварены в тропическую моду. Вдохновение очевидно, но конечный эффект в его дисперсии, чувственности и экзотическом цвете - это само по себе качество, часто затмевающее оригиналы. Трудно добиться лучшего слияния радостного, поп-культуры и героического авангардного модернизма. И все это произошло в тени насилия над страной военного режима.

Тропикисты с необычайной иронией предприняли культурный каннибализм и отнесли его не только к западному современности, но и к местным традициям. В Бразилии можно было вызвать ненависть. Тем более что музыканты устраивают конфронтацию, им нравятся провокационные события. Одна из самых известных была связана с песней, название которой "Pro Prohibo Proibir" (запрещать запрещать) была оставлена ​​Велозо в отставке из лозунгов, написанных на стенах Парижа в мае '68. Эта пьеса, сопровождаемая образованием Os Mutantes, была представлена ​​художником во время Международного фестиваля песни, организованного на сцене Католического университета в Рио в сентябре 1968 года. Сексуальное выражение вокалиста и психоделический шум гитар, выходящих со сцены, вызвали протесты студентов, которые бросали на артистов град бутылок, фруктов и мусора. Спектакль был прерван, и Велозо закончил его боевым монологом для студентов: «Если вы одинаковы в политике и эстетике, мы закончили». В конце декабря '68 Велосо и Гил были арестованы полицией, заключены в тюрьму на два месяца и затем вынуждены покинуть страну. Они провели два года в изгнании в Лондоне. Им никогда не предъявляли конкретной жалобы, но такое молчаливое насилие лучше всего показывает, что иронический и эстетический жест считал диктатуру большей угрозой, чем марши протеста и коктейли Молотова.

Текст доступен по лицензии Creative Commons BY-NC-ND 3.0 PL (Признание - Некоммерческое использование - Нет зависимых работ).

Париж: откуда берется свобода?
Должен ли это закончиться?

Календарь

«     Август 2016    »
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
 

Популярные новости