1. ИЗ ПОЛЬСКИХ ЕВРЕЙ

Ранние религиозные школы Талмуд Торы существовали в Варшаве с тех пор, как евреи были поселены в городе во второй половине 18-го века. Когда в 1919 году в Польше было введено базовое обязательное образование, появилось современное еврейско-национальное, религиозное и светское образование: freblówki, мужские и женские общеобразовательные школы, курсы для мальчиков и девочек, раввинские семинары и иешива, гимназии и средние школы. В 1930-х годах еврейское образование боролось с финансовыми проблемами (частные еврейские школы не имели поддержки со стороны государства, оно редко субсидировалось школой), все больше еврейских детей посещали польские школы. В Варшаве в те годы было около 30 частных гимназий и еврейских вузов. Были, среди прочего Организационные школы: Тарбут (национальная, светская), Агуда (религиозная), Явская (национально-религиозная), CiSzO (социалистическая) и многие частные школы.

Ирена Анджеевская, Исаак Вацек Корнблюм, Х. В., Ирена Войдиславская, Ирена Выгодзка, Анна Ланота, Зузанна Менс, Павел Вильдштейн и Теофил Силберринг рассказывают о своих школах в довоенной Польше. Рядом с именами мы записываем название города, в котором живут или жили наши рассказчики до недавнего времени.
Irena Andrzejewska, Варшава Я закончила учительскую школу. Сначала я пошла в частную гимназию Гольдмана - Ландауова, а затем перешла в филологическую школу в Заксове. Я сдал выпускной экзамен в Заксове в 1925 году. Обе школы были еврейскими. В то время в Польше развивалось не только еврейское образование. У евреев также были свои библиотеки, свои больницы и консультации по вопросам здоровья. Все это было обширно.

Гимназия III класса, Городенка, 1925
Архив Юлии Ашхайм (средний ряд, третий справа)

В Гольдман-Ландау языком обучения был польский. Это была женская школа. Среди прочего преподавались еврейские предметы, в основном история. Там не было лекций по религии. Школа в Заксове также преподавалась на польском языке, это была также женская школа. Обе школы были в форме. Обе школы были платными. Расходы на мое образование были покрыты семьей. После окончания школы я получил право преподавать.
Исаак Вацек Корнблюм, Варшава

В Крочмалне я ходил в школу CiSzO с freblówka до шестого класса. Я не сделал седьмое, потому что я пошел в гимназию Лаора в Nalewki 2a. Там также была средняя школа. В Лаоре я начал изучать иврит. Мне не понравился этот язык. Я помню режиссера, который ездил на Майорку и рассказывал нам чудеса, его звали Тененебаум. Однажды профессор географии пришел на наш первый урок на уроке латыни, что-то прошептал на ухо учителю и вызвал меня из класса. Он взял меня в старшую школу и показал всем: «Видите ли, это скандинавский тип».

Соня Новогрудка, учитель школ Бунда
CISZO . В квартире по ул. Новолипе в Варшаве, 1930-е годы
/ архив сына Марека Новогродзки

Х. В., Варшава
Я пошел в общеобразовательную школу, которая была частной еврейской школой, довольно известной в Варшаве. Он назывался «Наша школа» и находился в Рысьей. Она была полностью секуляризирована. Там обычно были такие дети, как я. Еврейские праздники не отмечались в наших домах. Детей там очень много воспитывали для поляков. Я помню, что когда Пилсудский умер, дети плакали. Было такое настроение, что несчастье встретило Польшу. Школа была совместным образованием. В нашем классе было очень мало людей, 13 человек. Мы все хорошо знали друг друга. Я не могу честно сказать, какие предметы мне особенно понравились. Все подряд. Я не хотел просто рисовать. В школе она была очень амбициозным директором, и она хотела, чтобы много ее детей было в средних школах и государственных гимназиях. Они также убедили меня перейти в женскую гимназию Змиховска на улице Клоновой.

Выпуск в средней школе Рей в Кельце
1930 / Архив Джулиана Гринграса

Я был принят к моей неудовлетворенности, потому что я был единственным евреем там. Первое утро было молитвой. Я заплакал и сказал, что не хочу туда идти. Мои родители сдались, и они взяли меня оттуда. Меня перевели на один год, потому что тогда была война, в еврейскую гимназию. Он назывался Świątecka - может быть, миссис ąwiątecka была его основателем? Он был расположен в непосредственной близости от Miodowa и Senatorska. Это была частная гимназия с дипломом средней школы. Уже были молодые люди с чуть более национальным колоритом, с традиционным происхождением. Но о школьных каникулах речи не было.
Ирена Войдиславская, Лодзь Я начала учиться в гимназии им. Марии Хохштейновой. Школой управлял директор, потому что Мария Хохштейнова жила в Париже. 6 классов начальной школы и 4 класса средней школы, а затем небольшой выпускной экзамен. Все занятия были в одном здании. Это была еврейская гимназия, финансируемая из частных средств. Мои родители отправили меня туда, потому что это было близко к нашему дому - углу Вульчанска и Зелёна. В первые годы начальной школы преподавали историю иврита и евреев. Все предметы преподавались на польском языке. Это была женская гимназия, ее посещали только девушки из еврейских домов. Наука ушла в среднем. Я сдал выпускные экзамены в средней школе в 1937 году.
У меня приятные воспоминания из средней школы. Я встретил хороших друзей, я подружился с некоторыми из них. Кроме того, в школе было много чего. Туры были организованы. Я помню поездку в Краков. Мы смотрели, среди прочего, на Вавель, но из-за смерти Пилсудского нам пришлось сократить время пребывания на один день, потому что были траурные церемонии. Музыкальные концерты проходили в нашей средней школе. Мы также пошли в бассейн, но не в YMCA, потому что это был христианский бассейн, только мы пошли в Згеж, к общему бассейну. С еврейской средней школы, которая была расположена на ул. Анштадта, мы организовывали общие вечеринки, танцы. Они проходили несколько раз в год, конечно, с участием учителей. И, наконец, что меня больше всего интересовало, со школой мы ходили на все спектакли в Муниципальный театр, теперь Новый Театр. Школа сотрудничала с театром, устраивала льготные билеты для учеников.

Начальная школа в Кранике, 1930-е годы
архив Бенджамина Зильберберга

Школа действовала около Союза коммунистической молодежи, такого приложения к КЗМП, но без каких-либо формальных связей. У меня были левые взгляды, поэтому я принял участие в работе этого кружка. Это также включало девочек из других школ. На собрания пришел лектор - тоже ученик школы. Там были различные агитационные материалы, газеты и деньги для политзаключенных. Я знаю, что репрессии были в опасности, но я не боялся. Газеты были спрятаны в ящике, и нам показалось, что они в безопасности. У меня был друг, который был в тюрьме два года. Она была немного старше и принадлежала КЗМП.
Ирена Выгодзка, Катовице
Я начал учиться в средней школе, когда мне было 14 лет, в 1936 году. Это была профессиональная гимназия Общества польских женщин в Катовице. Женский. Мы научились шить, корсетные. Я не хотел работать в этой профессии, но мои родители отправили меня в профессиональную школу, потому что я не был на должном уровне. Была также государственная гимназия, женская в Катовице. Я не любил учиться. Мои одноклассники из Акибы и я пошли со мной в среднюю школу, например, Мала Лобель. Была часть, которая пошла в еврейскую гимназию в Бендзине. Фюрстенберги были названы. Язык обучения там был польский. В Бендзине была также еврейская профессиональная школа.

Шествие Общества Польских Женщин, Катовице, июнь 1939 г.
/ Архив NAC

Моя средняя школа была очень приличной: там было много учеников, здание было красивым. Это было в Силезском техническом научно-исследовательском институте вместе с техникумом для мальчиков. У нас была отдельная часть здания. Практические занятия и общие предметы. Давайте изучать немецкий и французский. Но это не было серьезным изучением языка. Я помню был такой профессор Фикова. Великий польский учитель. Я думаю, что она была коммунисткой. Были также уроки католической религии в средней школе. Когда я был религией, я покинул класс.
Еврейские учителя там не работали. В классе было несколько еврейских студентов. В старших классах я не чувствовал антисемитизма. Была Аниела Гура, поляк. Я дружил с ней. Она жила 3 ​​мая. С этим Ангелом я был даже дома, и она тоже была у меня. Но в целом тесных контактов между евреями и польскими женщинами не было. Ну, я учился в средней школе три года, до начала войны. Я закончил среднюю школу.
Анна Ланота, Лодзь
Мне было 7 лет, когда я пошла в начальную школу при Еврейской гимназии на улице Пирамовича. Это была женская школа, но там была та же самая еврейская мужская гимназия. Обучение в средней школе началось в 12 лет и продолжалось 4 года. Все предметы в моей школе были на польском языке, за исключением истории евреев, религий, которые были на иврите. Только евреи были учителями и учениками. В общем, учителя приехали из Кракова, вероятно потому, что в Лодзи не все польские семьи говорили исключительно на польском языке, а в Кракове евреи говорили на прекрасном польском языке. Здесь не было учителя, который бы не имел высшего образования. Режиссер Брандштеттер был германистом. Долгое время преподавали языки, шесть лет, так что я знаю немецкий и иврит по сей день. Было много уроков. Это началось в восемь часов, а я вернулся в четыре часа. Моя мама дала мне второй завтрак в школу, но в школе был и шведский стол.

ИЗ ПОЛЬСКИХ ЕВРЕЙ

Сохранение чужих историй - это способ открыть мое коллективное прошлое, потому что я не смогу обнаружить это индивидуальное открытие. Фрагменты, представленные здесь, взяты из проектов устной истории, которые я веду в течение многих лет. Анка Группинская Мы предлагаем цикл, основанный на материалах, собранных Анкой Группинской и ее коллегами в рамках проектов по устной истории. Каждый эпизод - это портрет человека или попытка запечатлеть какой-то аспект жизни польских евреев - образ учреждения, события, явления. В предыдущих эпизодах: воспоминания о Михале Фридмане о Коуле (1), история школ Бунда в довоенной Варшаве (2), истории о квартирах в больших городах (3) и штетлах (4), праздники (5), история миссис Густавы Биренцвайг в двух эпизоды (6 и 7), Песах (8). Сегодня о еврейских и польских школах для еврейских учеников.

Такие гимназии, как немецкие или еврейские, имели ограниченные права государства, то есть могли выдать диплом средней школы, но экзамен должен был проходить под наблюдением кого-либо из школьного совета. Темы зачисления были такими же, как в польских школах. Казалось бы, польский язык, математика, латынь и, вероятно, физика, написаны и устно каждый предмет Я закончил в 1932 году. Нам прислали начальника от суперинтенданта, который был немцем и нацистом. Я думаю, что его отправили в еврейскую среднюю школу. Он вырезал 14 из 30 девушек, часто для глупости, например, для оглядки назад. Некоторые из них не разрешали устный экзамен. Девушки, которые не получили степень бакалавра, вместе отправились в Палестину.
Мой отец думал, что женщине не нужно заканчивать среднюю школу, потому что она скоро выйдет замуж и родит детей. Но моей маме было ясно, что у меня должна быть работа и собственный доход. Как обычно, она убедила своего отца. Я интересовался психологией, потому что это было что-то совершенно новое в то время. Моей маме не понравился этот выбор, она сказала: «Что это будет, ты не можешь жить для этого?» И мой дед не понимал, что такое психология.
Я пошел учиться в Варшаву, когда мне было шестнадцать.
Зузанна Менс, Люблин
Так совпало - болезнь моего отца и мое поступление в среднюю школу. Затем мама выиграла у отца, и мы пошли в частную, высокооплачиваемую еврейскую гимназию, только в государственную школу, куда мы должны были пойти в субботу. Мой отец не согласился бы, но у нас не было денег. В государственной гимназии это было намного дешевле, выплачивалось 20 злотых в месяц, а для частных - 60 злотых. (Средняя зарплата ремесленника тогда составляла около 60 злотых). Но возникла такая сложность, что 10 процентов евреев были приняты в государственную гимназию: на 30 учеников приходилось три еврейских девочки. Вступительный экзамен был обязательным. Я прошел и меня приняли. Это была государственная средняя школа. Люблинский союз.

Рей средней школы, Кельце 1930
/ Архив Джулиана Гринграса

Я был средним студентом, но я много читал. Я пошел в библиотеку Macierz Szkolna, и там библиотекари дали мне книги. Когда я стал немного старше, я начал использовать библиотеку LSS, Lubelska Spółdzielnia Spożywców. Были переводы из советской литературы, этой революционной. Горький был точно, тогда я читал Достоевского. Конечно, у меня были друзья в средней школе. Многие из них умерли. У меня была подруга из более высокого класса, ее звали Халинка Зандберг. Позже мы познакомились во Львове во время войны, у нее был ребенок, ее муж пошел в армию. Я знаю, что она умерла в Люблинском гетто.
Павел Вильдштейн, Варшава
Выпускной сертификат
Издан бренд Новогродзки
через частную среднюю школу
Мужчины их. С. Жеромского, ж
Варшава в 1938 году Сначала я перешел к универсальному имени Петр Скарга. Пять лет назад был съезд выпускников школ. Мой папа сказал «да»: «Вы идете в иудейскую религию, тоже приходите в католическую, что вас вредит, один еврей в классе. Это то, что я говорю - ты прав, папа, я пойду и послушаю, что они там говорят. Я до сих пор помню нашего Отца или Радуйся, Мария. После четвертого класса я пошла в первоклассную мужскую гимназию по адресу ул. Czackiego. Это там до сих пор, и когда есть различные праздники, я посещаю их.
В гимназии были только мальчики. В первом классе нас было восемь или девять евреев, а в четвертом классе я был один. Почему они ушли? Некоторые, потому что плата за обучение составляла 110 злотых с облегчением в год. Это были огромные деньги! Это была месячная зарплата государственного служащего, такого как почтальон. Во-вторых, отношения были такими, что евреям не нравились. Крестьянин, у которого такие бицепсы, как я, до сегодняшнего дня - его не нужно было бояться. (Когда мне было девять лет, меня отвезли в католический клуб с секцией бокса, я был многообещающим молодым боксером, только тогда меня звали Пинек, а не Пол). В классе нас было двое. Збышек Оберлендер, сын юриста. Он умер около десяти лет назад. Его мать была католичкой, отцом еврея. И я часто стучал по нему, потому что его друзья были избиты, и мне пришлось защищать его. Вы должны кого-то ущипнуть, поэтому сначала евреи ущипнули.
Когда был религиозный урок, мы вышли. И у нас была наша религия после окончания урока, после 13:00. Я думаю, он приезжал профессором религии Уиллер два раза в неделю. Тогда нас было меньше в классе, это не пришло. Я училась дома. Частный учитель взял деньги и научил меня всему, что требовал мой дед, чтобы я мог.
Теофила Силберринг, Краков
Я стал учеником еврейской средней школы Доктор Хильфштейн, который был его основателем. Это была прекрасная школа, в 10 лет, в Казимеж, в Подбжезье. Видимо на очень высоком уровне, о правах человека. Все предметы были на польском языке и дополнительно был иврит. Сами еврейские дети, но такие зажиточные, потому что там стоит около 50 злотых, это было много. Для сравнения - ежедневная газета стоит 10 центов. В школе были очень хорошие условия: огромный двор и замечательная гимназия. Была такая сионистская разведка в школе. Его звали Хакофе. У нас были подборы раз в неделю: поездки были, разговоры. А в школе была очень красивая музыкальная комната, где раз в неделю у нас были музыкальные программы.

Ученики 8-го класса ивритской гимназии
на ул. Подбжезье, 8/9 в Кракове, 1933 г. / арх. ŻIH

Под нашей школой была выставка автомобилей. Был такой друг, Рат, по сообщениям, они в Вене, они выжили. У них была компания «Искра» - карандаши и карандаши. Очень богатая компания. Он управлял красивым, вероятно, Шевроле, с седовласым дворецким в портфеле. Он привел ее в класс, положил под стол, снял пальто и после школы пришел за ним. Ливан, две сестры, пришли в конном экипаже с горничной с вуалью. (Были такие няни в темно-синих завесах; Швестер был адресован такой леди). У Ливанов были каменоломни в Плашове, это, как говорили, была «ливанская гора» - там позже был лагерь.
Сохранено на основе разговоров, проведенных:
Зузанна Солакевич, Анна Шибка, Джоанна Фикус, Марек Чекальски, Зузанна Шнепф, Александра Баньковска и Магдалена Бизонь.

Сотрудничество: Аня Шыба